Ефрейтор Икс [СИ] - Сергей Лексутов

— Ага. Компания извращенцев-фетишистов. Пялятся на нас по очереди в бинокль, и онанизмом занимаются… Паша, ты чего-нибудь надумал, по поводу того, из-за чего тебя в разработку взяли?

— Ничего, кроме того дела, с полковником Долматовым. Есть, правда, еще одно соображение…

— Ну-ка, ну-ка?

— Давно дело было, лет пятнадцать назад, преподавателя Университета с биофака, лось задрал…

— Ну да, помню это дело. Хоть им и занимались парни из областного угро. Но там все чисто: типичный несчастный случай. С молодым кандидатом наук нынешний ректор, а тогда зав кафедрой, пошли поохотиться на лося. Подранили его, а осенью лоси бешеные, и без повода могут на человека наброситься…

— В том-то и дело, что не все чисто. Я там был, все по следам прочел — типичное идеальное убийство, мастерски замаскированное под несчастный случай.

— Мотив?

— Женщина, конечно. Фирсов за женой Гонтаря ухлестывал, и не безуспешно. К тому же метил на место зав кафедрой. А Гонтарь хотел на второй срок остаться. Но это не главный мотив. Так только, последний толчок, спровоцировавший решительные действия.

— Ну и что? Это ж полтора десятка лет назад было. Чего бы ему сейчас спохватываться?

— Да очень просто! Раньше он думал, что я в дерьме утонул, и позиция у него была неприступной. Всегда мог сказать, мол, обиженная бездарность клевещет. А теперь, когда мои книги продаются во всех книжных магазинах города, мог и перетрусить…

Димыч задумчиво проговорил:

— Что ж, на безрыбье и лягушка рыба… Тоже версия, из-за отсутствия других. Я, пожалуй, запрошу из архива это дело… — он еще раз поглядел, прищурившись в сторону туристов. — Такое впечатление, будто они даже не предполагали, что у нас может быть оружие… Ладно, пошли вторую порцию шашлыка приготовим.

В лощине захлопали пистолетные выстрелы. Генка с Денисом забавлялись вовсю.

Павел спросил:

— Как он за патроны отчитается?

— Э-э… Генка может и бэтээр с пушкой раздобыть, а потом и за снаряды не отчитываться…

До вечера они прикончили оставшиеся две бутылки, выпили все вино и все пиво, и опять не было ни в одном глазу. Димыч тоскливо проговорил, когда отнес пустые бутылки в яму:

— Пить, что ли, придется бросать? Какой толк добро переводить, если ни в одном глазу…

— Ты это сержанту с трубочкой будешь объяснять… — засмеялась Вера.

Павел заметил к концу дня, что Вера все чаще и чаще стала льнуть к Димычу. Ну и ладненько. Девки девками, а жена надежнее…

Восьмерка с "американскими" наблюдателями выползла на дорогу вслед за ними. Димыч сказал:

— Явно не фирма, хоть и ведут себя нагло. Если бы была фирма, тут на подхвате нас бы ждала другая машина.

Вольнонаемный весело глядел на Гирю:

— Что, водяры захотел? Дак я ж не могу без бабок. Что я, этот, как его? Филитроп? Кореши тебе с воли давно перевода не присылали…

— Да нет, паря, на сей раз я тебе бабки кидаю. Десять кусков! Каково?

— Ты сдурел, Гиря?

— Нет, соскучился.

— Ты меня в свои дела не путай! Деньги тебе ношу, водку таскаю… За четверть переводов рискую!

— Зато на Губошлепе потери добираешь…

— Откуда знаешь? Губошлеп проболталася? Хрен ему теперь с маслом, а не деньги…

— Я и без Губошлепа все знаю. Твои делишки мне лет за семь известны. И на какие шиши ты каменные хоромы отгрохал, и катер на подводных крыльях купил, и водочку каждый день потребляешь…

— Ну и что? Сдать хочешь? Я лишнего не беру, кто вам еще деньги и водку будет таскать?

— Я кое-про-что другое знаю… Кто, например, двух расконвоированных на рудничного кассира навел… Заткнись и слушай. Я тебе даю десять кусков, а ты в надежное место положи ружье и патроны. Да жратвы не забудь…

— Да ты что, Гиря?! На ружье же номер… Я не хочу к вам угодить…

— Номер спилить можно. Да у вас тут и не регистрированного оружия хватает.

— Да и без номера… Сами расколетесь, когда попадетесь…

— Про тебя только я знаю. А я не расколюсь. Хватит базарить! Или ты кладешь в надежное место пушку с патронами, или вместе будем зону топтать…

— Гиря, не губи!

— Значит, договорились. Учти, если пушки на месте не будет, я ведь сюда вернусь…

— Ладно, давай деньги… — мужик со жгучей ненавистью глянул в глаза Гире, но тот лишь с превосходством ухмыльнулся.

— Тебе все мало. То, что ты людей обираешь — это ладно, это в понятии. Но ты же в блатные полез, тебе захотелось хороший куш сорвать. Да куда тебе… Падальщик ты. Вот, пять кусков. Остальные получишь, как сообщишь, что пушка на месте. Да, еще перевод Губошлепу придет, может и мне — себе оставь, не затребую.

— Ты что же, и Губошлепа с собой тащишь?! На что тебе этот сосунок? А-а… Коровой идет?

— Во-первых, для ясности: не я его тащу, он сам бежит, а во-вторых, у него папаша денежный, и пахана зоны башляет, и, в-третьих, мне и тут хорошо, да Крыня, тварь кровожадная, с собой тянет…

…Через пять дней в рабочей зоне между штабелями бревен Гиря собрал своих. Хмырь сидел в стороне, отрешенно глядя куда-то в просвет между штабелями. Крыня уселся верхом на толстое бревно. Лицо его было как-то по-особому напряжено, а глаза походили на рыбьи. Только во взгляде его, в отличие от рыбьего, отчетливо светилась безумная жестокость. Казалось, вот сейчас, в затуманенном мозгу его мелькнет мимолетное желание кого-нибудь убить, и он тут же достанет заточку и воткнет ее в глотку того, кто ближе всех окажется. Губошлеп старался держаться от него подальше, так, чтобы между ними всегда оказывался Гиря.

Глядя на Крыню, Гиря подумал, что с таким подельником ни единого удачного дела не провернешь, а если и провернешь, то тут же сядешь, к тому же за мокруху. Не-ет, этого психа надо оставить в тайге… Потянув носом, Гиря недовольно пробурчал:

— Опять ацетона нахлебался…

Крыня улыбнулся улыбкой дебила:

— Дак ведь, где водки взять? Бабки кончились…

— Чума болотная… Тебя с зоны выпускать нельзя, свинья…

— Ты не очень-то возбухай! — сипло, перехваченным злобой горлом, выдавил Крыня.

Рука его потянулась куда-то вниз, к сапогу.

Гиря примирительно проговорил:

— Ладно, ладно… Я к тому, что когда на дело идешь, башку надо светлую иметь… — он спохватился, вспомнив, что хотел уступить главенство Крыне. — Сегодня уходим. Все, что с собой берете, смотать и после обеда по очереди — в сортир. Там, свесишься в крайнюю справа дыру, увидишь — куда…

— Как, в сортир?! — Губошлеп гадливо покривился.

— А ты что, думал, тебе аэроплан подадут за пять кусков? Отсидимся дня три в яме, ночью уйдем. А чтобы вертухаи подумали, будто мы прямо с зоны ушли, на барже, которую досками грузят, тайники подготовят, — Гиря пошарил за пазухой, вытащил свернутый лист бумаги: — Это по твоей части, Хмырь; с военной карты скопировано.